После ужина Степан еще раз подошел к лестнице. Постояв несколько секунд, он решительно шагнул на первую ступень. Основной проблемой мешавшей подняться на второй этаж, была больная нога. Если здоровая вполне нормально себя чувствовала, то раненая уставала в два раза быстрее.

Ухватившись рукой за перила, Степан попробовал шагнуть не на следующую ступень, а через одну. Поднять ногу на новую высоту получилось без особых проблем, а вот перенести вес тела на нее не получилось, мышцы отказались воспринимать такую нагрузку. Немного постояв и поборовшись с непослушной конечностью, Степан вернул ее на очередную ступень и, переместив вес тела, через ступень переставил здоровую ногу.

Здесь проблем не возникло, здоровая нога есть здоровая, и Степан так и продолжил путь, наступая одной ногой на следующую ступень, а другой через одну. Сделав поворот на средней площадке, Степан поднялся и на следующий пролет. Здесь покоритель лестничных маршей задумался, куда идти дальше? Если вверх, то может не хватить сил на спуск, а если вниз, то получится, что он опять сдался. Решив, что отдохнуть можно и на ступеньках, Степан пошел дальше, выше, на следующую лестничную клетку, уже между вторым и третьим этажами.

— Уже намного лучше – раздался голос Дока за спиной, когда Степан уже почти дошел до площадки, — а спуститься сможешь?

— Сейчас дойду, и узнаем – отозвался Степан – нужно будет стул теперь сюда переставить.

— Несу уже – сообщил Док – как увидел, что ты выше пошел, так и захватил с собой.

— Спасибо – Степан поднялся на верхнюю ступеньку – Ничего, что я через одну шагаю? Это же все равно зачет?

— Нормально – заверил Док, ставя стул в угол площадки. – Отдыхать будешь или вниз пойдем?

— Вниз – уверенно кивнул Степан – вниз, оно по любому проще получается.

Степан нетвердой походкой вышел в коридор. Док, проводив его до первого этажа, убежал обратно вверх, сказав, что там привезли очередного пациента, поэтому до палаты Степан пошел один. Навстречу ему шел улыбающийся Гал:

— Ну вот, совсем другое дело! Нас не было совсем немного, а за тобой уже приходится по коридорам гоняться!

Гал был одет в походную форму. Ботинки с высокой шнуровкой, куртка и брюки камуфляжной расцветки и шляпа с неширокими полями, шнурок от которой был закинут на затылок. Образ охранника караванов дополняла кобура на ремне и протертая ремнем автомата полоса на камуфляжной куртке.

— Когда пришли? – поздоровавшись спросил Степан

— Уже час как сдали караван на разгрузку. Светлана с Надеждой пленного в отделе оформляют, а я раненого к доку провожал.

— Жарко было? – Степан вдохнул запах дыма, которым насквозь пропитался Гал.

— Одну ночь – хохотнул охранник – остальное время все было спокойно.

— А раненые, пленные, это откуда?

— Пойдем в палату – сбавив громкость разговора, предложил Гал – нечего на весь коридор орать, люди уже спать ложатся. Да там и не раненый, так, пострадавший. Караванщик ногу вывихнул, ручей переходили по камням, он поскользнулся.

***

Дока дома не оказалось. Надежда прошла по комнатам, провела пальцем по пыльной столешнице кухонного стола. Док не приходил ночевать домой, во всяком случае, он не садился за стол. Парни, помогавшие донести до квартиры оказавшуюся не такой уж и легкой шкуру медведя, ушли, едва оставив свою ношу в прихожей.

Надежда прошла в комнату Дока. Здесь тоже никого не было со времени их последней встречи. Док категорически не хотел бывать дома, видимо, считая эту квартиру не своей, и с этим нужно было что-то делать. В дверь постучали.

— С приездом! – с порога поздравила соседка, Наташа – А я как узнала, что караван пришел, так и заглядываю, когда ты домой придешь. Расскажешь, как сходили.

— А ты мне поможешь? – вопросом на вопрос ответила Надежда – Нужно немного мебель переставить, чтобы было куда подарок расстелить.

— Какой подарок? – уточнила соседка

— Шкурку мне подарили – вздохнула Надежда – медвежью. А у меня в комнате она не расстелится, места не хватит, вот и нужно будет в комнате Дока немного мебель сдвинуть, кровать убрать, и на полу ее расстелить.

— А Док где спать потом будет? – Наташа немного повернула голову и вопросительно кивнула – Он переезжает?

— К себе заберу – подмигнула подруге Надежда – Хватит соседей изображать, да и брату уже проговорилась, что у меня муж доктор, нужно теперь соответствовать.

— Как интересно у вас! – Наталья потерла ладони друг о друга – Так, дети уже спят, я сейчас своего мужа позову, пусть поучаствует в перестановке, а потом ты все расскажешь, хорошо?

— Зови – Надежда решительно посмотрела на нехитрый скарб доктора, разложенный по двум стульям и небольшой прикроватной тумбочке.

***

Сразу, придя в палату после завтрака, Степан заправил кровать, и как смог, побрился. Доктор еще перед завтраком снял с него баночку, аккуратно вытянув из тела шланг, и велел пару дней не мочить шов. Теперь Степан чувствовал себя почти полностью здоровым и готовым идти туда, где была похоронена его любимая женщина.

Док зашел в палату за несколько минут до прихода Гала. Он был без халата и обут в ботинки. Степан пристегнул к ноге ножны с ножом и они вышли на улицу. Здесь уже стояли Светлана, Надежда и вездесущий Димка, держащий в руке складной стульчик.

— Я подумал, вдруг ты устанешь, а присесть будет некуда – кивнул на свою ношу подросток – а тут стул. Он совсем не тяжелый, ты не переживай.

— Спасибо – искренне поблагодарил Степан, пытаясь вспомнить, а заботился ли о нем еще кто-нибудь, вот так, просто.

— Пойдем – скомандовала Светлана, наблюдая, как Степан опирается на трость, — а то наш путешественник еще здесь устанет.

— Не устану – усмехнулся Степан – я тренировался.

Сначала все шло не плохо. Компания вышла из сквера и пошла по некогда большому городу. Местами шли по асфальту или по тротуарным плиткам. Степан во все глаза рассматривал остатки настоящего города. Здесь все было не так, как там, где он родился и вырос. Дома были многоэтажные, правда некоторые были разрушены совсем или частично, но это только подчеркивало былое величие города.

Вскоре показалась разрушенная плотина. Степан поморщился, вспомнив, что где-то здесь и оборвалось их путешествие. Вверх, на заросшую деревьями возвышенность, уходила широкая, утоптанная тропа. Здесь Степана ждал небольшой неприятный сюрприз. Оказалось, что без твердого покрытия, трость является слабой поддержкой, проваливаясь в песчаную почву. Пришлось идти так, держа трость в руке, на манер обычной палки. Друзья вели его выше и выше. Вскоре стали появляться невысокие холмики, украшенные крестами или сложенными и промазанными глиной камнями. Степан с интересом разглядывал эти композиции, еще не понимая их назначения.

Отойдя немного в сторону, компания остановилась. На небольшой поляне было сразу три холмика, один большой, и два поменьше, с лева и с права от большого. На левом холмике лежали разные игрушки, мячи и даже пара кукол. Степан остановился как вкопанный, внезапно поняв, что они означают и что или кого прячут под собой.

В мире вдруг стало тихо, казалось, что ни то что птицы, даже мухи перестали жужжать, почувствовав состояние Степана. В каком-то тумане из печали и слез Степан подошел к другому, без игрушек и прочих украшений, холмику и опустился возле него на колени. Погрузив руки в теплую, прогретую солнцем могильную землю, Степан буквально выпал из реальности.

Сколько прошло времени, Степан не знал. Но за это время он как будто вновь пережил все то, те моменты, которые они пережили вдвоем. Вся жизнь от времени знакомства со смеющейся девушкой до момента, когда он видел как жизнь уходит из ее глаз, все пронеслось в мозгу и даже больше. Степан как будто прожил и другую жизнь, ту, которая не состоялась и где были и сын и дочь и даже кошка, о которой говорила Аюна в их последнее утро.

На плечо легла рука, вырывая Степана из того мира, в котором он только что был. Степан вздрогнул и открыл глаза. Оказалось, что из глаз бегут слезы, что мир снова ожил, и наполнился звуками. Где-то пела птица, упрямый дятел звонко стучал в дерево. Перед взглядом деловито пролетел мохнатый шмель.

В горле пересохло, и протянутая надеждой фляжка показалась как раз вовремя. Степан хлебнул, но тут же закашлялся и едва не выронил флягу из рук, окончательно приходя в себя.

— Что это было? – хватая ртом воздух, спросил он

— Этим дикие душевные раны прижигают – сообщила Надежда – глотни еще.

После второго, уже более осторожного, глотка, Степан почувствовал, как по венам растекается тепло, прогоняя сырость, как открываются глаза, и возвращается жизнь. Посмотрев еще раз на могильный холмик, Степан задумчиво произнес:

— Надо будет цветы посадить. Синие.

***

Все говорило о том, что скоро начнет вечереть. Время вообще пролетело быстро, а дорога домой показалась намного короче, чем путь на кладбище. Степан шел, изо всех сил стараясь не выказывать друзьям свою усталость. Но возвращаться в госпиталь не хотелось.

— А где жил Батор? – спросил Степан, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Здесь не далеко – отозвался Гал – можно сходить.

— Это теперь твоя квартира – добавила Светлана – можно зайти, у меня ключи есть. Батор оставлял, когда уходил, чтобы цветы поливала, да и так, чтобы жизнью пахло.

— Пойдем – кивнул Степан – я хочу посмотреть.

Идти и в самом деле оказалось не далеко. Пройдя через двор, все дружно вошли в подъезд длинного пятиэтажного дома, жилыми в котором были только нижние три этажа. Квартира находилась на первом этаже. Степан даже присвистнул от неожиданности, да и было от чего. Оказалось, что Батор занимал большую трех комнатную квартиру, спальни которой выходили окнами на разные стороны дома и имели свои балконы.

Средних размеров кухня, раздельные ванная и туалет, потом большой зал и две спальни. Дверь в правую комнату была закрыта, и Степан прошел в ту, которая была слева. Здесь была комната самого Батора. Кровать, шкаф, небольшой столик и в углу, под окном, странная круглая конструкция на небольших ножках, покрытая меховой накидкой. Степан присел на корточки и потрогал упругую поверхность.

— Это был детский батут – подсказала Светлана – мы однажды в поиске наткнулись на вагон со спортивным инвентарем, там их много было. У нас тогда полгорода детей на них и днями и ночами скакали. А этот Батор забрал, сделал из него кровать для Верного.

Степан невольно улыбнулся, представив, как прогибается ткань под большой собакой, как Верный кружится волчком, выбирая как бы удобнее улечься. Степан выглянул на балкон. В ограждении был сделан широкий лаз для собаки, от которого на землю спускался деревянный трап с набитыми поперечными планками. Получалось, что большой пес сам ходил на улицу гулять и сам возвращался домой.

Степан заглянул и во вторую спальню. Здесь по центру стояла широкая кровать, а вдоль одной из стен стояло зеркало с тумбочкой на гнутых ножках. На глаза навернулись слезы, а в голове прозвучал голос самого Батора, голос пугал, что закроет их с Аюной в комнате и не выпустит. Воздуха вдруг стало мало и Степан судорожно вдохнул, но быстро справился с собой и обернулся к Доктору:

— Док, я не вернусь в госпиталь. Все, я дома.

— И кто за тобой здесь смотреть будет? – спросил Док – упадешь, а не встать не сможешь, и не узнает никто.

— Я буду смотреть – сообщил Димка – мы живем через два дома. В соседнем дворе. Буду приходить хоть каждый день.

— Я на третьем этаже живу – показал вверх пальцем Гал – только в соседнем подъезде.

— А я за стенкой – Светлана ткнула пальцем в стену. – В однокомнатной, в стенку стукнет, и я уже тут.

— Хорошо – покачал головой Док – я тоже буду заходить.

— Пойду, чайник поставлю – улыбнулась Светлана – будет небольшое чаепитие, в честь новоселья.

***

Док стоял на пороге своей комнаты и внимательно изучал результаты перестановки мебели. Присев на корточки, он потрогал ворс расстеленной на полу медвежьей шкуры, посмотрел на стопку неизвестно откуда взявшихся книг.

— Мы поменялись комнатами? – наконец спросил он у стоявшей рядом Надежды

— Нет – тихо проговорила женщина – ты переехал в нашу, общую комнату, объявляю нас мужем и женой.

— Это нервное, понимаешь? Это из-за потрясений последних недель, так бывает, понимаешь? Это… – Док обернулся и просто утонул в ее больших глазах – я тоже тебя люблю, давно. Еще с самолета…

— Молчи, Док – нежные руки легли на его плечи, и мягкие губы коснулись его губ.

Добавить в закладки, продолжить чтение позже