Золотой миллиард — 2 — 21 глава - Владимир Виноградов

Повесть «Золотой миллиард — 2» — глава 21 — ДОНОР

Глава 21. ДОНОР

Борис Иванович с самого утра, даже до того, как пришел в свой кабинет, зашел на пост видеонаблюдения больницы. Еще вчера он поручил лейтенанту Марушеву понаблюдать за пленными, чтобы выяснить, кто из них командир и понаблюдать за общим поведением.

— Товарищ майор – поднялся изо стола лейтенант

— Сиди, не вставай — Борис Иванович присел на второй стул – как наши подопытные?

— Как будто в гостях – поморщился лейтенант – никакого волнения, никто не паникует, все в обычном режиме.

— А командир кто?

— Так сразу и не скажешь – отозвался лейтенант

— Или баба или ее перерожденный – объявил оператор наблюдения. – с ними все разговаривают, они всем что-то говорят. Еще они знают, что такое видеонаблюдение и догадываются, что мы их слышим. Они говорят тихо, и только некоторые фразы специально громко.

— Например?

— Женщина велела беречь пижамы. Сказала, что их потом будут под зимнюю одежду надевать. Представляете?

— Что еще? — Борис Иванович обратился уже к наблюдателю, который оказался намного наблюдательнее лейтенанта.

— Вчера ужин давали и они не вернули одну тарелку – доложил наблюдатель – и она исчезла! Ее больше нет и никто ничего не делал, все было тихо, а тарелки не видно.

— Тарелка стеклянная или железная?

— Жестяная. Прессованная из стали – вместо наблюдателя ответил лейтенант.

— Плохо – повторил Борис Иванович – значит, у них теперь есть пара ножей. Так, по одному к ним не входить, еду давать на бумажных одноразовых или пластиковых тарелках. За этой парочкой присматривайте, нужно определить, кто из них командир. И это, лейтенант, иди домой, наблюдатели сами справятся.

— Есть, идти отдыхать – облегченно вздохнул лейтенант.

***

На операцию Сергеич выделил едва не весь запас топлива, сказав, что или пан или пропал. Нет, конечно не сам так решил, а лишь тогда, когда весь совет поддержал идею Рината не только отбить своих, но и захватить город.

Даже сам Сергеич проголосовал за операцию, пояснив, что с пополнением все вполне должно было получиться. К тому же в самом городе есть помощники, в виде таинственного майора и его пилота, с которыми предстояло встретиться.

К реке приехали еще вечером и вот теперь, отдохнув, форсировали реку. Первая группа, перейдя на ту сторону, заняла оборону и начала натягивать тросы для перетягивания бочек, на которых будут перевозить мотоциклы. А пока готовили переправу, мотоциклы поехали за второй партией штормового отряда.

Ринат помогал как мог, до тех пор, пока переправа не была готова. Вот только все приготовили несколько раньше, чем вернулись мотоциклисты, и поэтому появилось время на отдых. Ринат присел возле дерева и прикрыл глаза. В голове зазвучали слова Дока:

«- Если они сделают все по инструкции, то наших передадут медикам. Там их обследуют на предмет болезней, сделают прививки и будут готовить в доноры органов. Пока анализы соберут и обработают, пока результаты, прививки… Три или четыре дня у нас есть. Получается, позавчера их привезли…»

Ринат был заместителем начальника охраны, молодой и амбициозный капитан, старающийся получить как можно больше положительных рекомендаций, чтобы самому стать начальником службы охраны. Память услужливо показала картинку в мониторе, трое «диких» прошли через охранный периметр и попали в камеры слежения. Пятый сектор, возле ручья.

В тот раз он сам возглавил группу захвата. Сначала была выставлена сеть «номеров», через которую просто невозможно было пройти незамеченным. Потом, на трех квадрациклах, рыча моторами, вдоль ручья пошла группа загонщиков и началась охота. Ринат тогда четко расставил людей и правильно объяснил порядок действий.

Вот только дикие оказались не правильные и, вместо того, чтобы просто убегать от шума моторов, попадая на прицел «номеров», устроили засаду и даже смогли застрелить одного из загонщиков. Ринат потом осматривал тело, пронзенное арбалетным болтом. Да и болт этот видел, больше похожий на злую стрелу с жестким оперением, которое, проходя сквозь тело, буквально вырвало кусок тела.

В тот раз «диких» тоже сдали медикам. Тогда Ринат узнал, что самые страшные люди, это вовсе не «дикие», и даже не «Черные сотни», которые занимались охотой на диких, защищая идеалы «миллиарда», а простые мужчины и женщины в белых халатах. Тогда, принимая пленных и тело убитого загонщика, врач вздохнул и философски заметил, что при жизни были врагами, а теперь, возможно, встретятся в одном теле.

Тогда Ринату эта шутка показалась смешной. Он живо представил, как «золотому» вживляют так ой нужный для жизни орган от одного из пойманных диких, а другой орган от погибшего. И больше пленных никто не видел, и что с ними стало, Ринат тогда не узнавал. Теперь было не смешно, а на органы к медикам попали не какието гипотетические, а свои, те, с кем он попал к «Диким», и те, кто в прошлый раз спасал его, на своих руках неся раненного в госпиталь.

Времени было мало и тут такая задержка!

Когда Ринат открыл глаза, возвращаясь из мира воспоминаний в реальность, на противоположном берегу вовсю суетились люди, сводя мотоциклы с рельсов и перегоняя их к связанным в виде парома бочкам. Ринат облегченно вздохнул и поспешил ближе к берегу, помогать выводить первый мотоцикл, который уже крепили к бревнам настила.

Переправа заняла почти два часа. Почти два часа задержки, когда каждая минута уже на счету и часы идут далеко не в пользу пленников. Потом была погрузка и бешеная гонка по рельсам. Когда водители, почти не снижая скорости в кривых и рискуя перевернуть и мотоциклы и занятые людьми прицепы, выжимали все. Что можно из своих железных коней.

Нужно было успеть до вечера попасть к месту встречи, опаздывать было нельзя, ведь в случае опоздания город придется штурмовать, а с помощниками изнутри, все обещало быть тихо, с минимальными потерями. Ринат ехал на первом мотоцикле. Разместившись за спиной водителя и предоставив люльку Доку.

Помимо Дока, в первую группу вошли люди Гарнизона, Надежда, отряд Рината и бывший начальник трубопровода, Яков Аркадьевич. У каждого была своя задача, к каждому была прикреплена группа бойцов. Каждый должен был захватить свой объект. Каждый свой. Ведь мало захватить, например, больницу. Надо это сделать так, чтобы никто не успел передать сигнал тревоги на большую землю. Все должно быть тихо и правильно.

Поэтому штурмовать больницу будет Док. Все больницы сделаны однотипно и Док точно знает, как устроено оповещение и куда приходят кабеля внешней связи, по которым передаются данные доноров в общую базу миллиардов. Надежда знает, как устроены школы, Яков Аркадьевич знает свое управление… Ринату досталась охрана жилого сектора и трубопровода и самая большая группа захвата.

***

Светлана продела углы рубахи через петли брюк, предназначенные для ремня. Получился такой полукомбинезон, превратив кожаный ремешок, подаренный охранником, в намотанную на руку удавку, спрятанную в рукав. Еще у пленников было две веревки, сплетенные из отрезанных от брючин и рукавов полосок ткани. И целых три ножа, сделанных из украденной в первый вечер тарелки. Их даже более или менее наточили, незаметно поправляя о камни пола.

Только вот охранники перестали заходит по одному и, если возникала такая необходимость, второй охранник страховал первого, стоя немного в стороне с автоматом на изготовку. Даже приближаться к вертикальным прутьям решетки, через которые легко можно было просунуть руку с ножом, перестали.

Но пленные не спешили. Делая вид, что смирились со своей участью, сводный отряд готовился к освобождению. Ближе к решетке разместились охотники, как наиболее подготовленные к нападению. Причем Светлана разместила их так, что на помощь к любому мог тут же подоспеть второй. А еще был организован поочередный сон, поэтому охрана не оставалась без присмотра.

Весь день пленных водили на обследования. Забирали по два человека, уводили в кабинеты и приводили через полчаса. Потом забирали другую пару, и так до тех пор, пока не обследовали всех пленников. Забирали всех кроме Степана.

Сначала люди восприняли обследования плохо, но Степан как мог объяснил, что это полезно и позволит узнать, кто и чем болеет и выявить опасные болезни до того, как они станут совсем опасными. Но и эти его слова не успокоили бойцов, пока Светлана не сказала, что все найденные болячки потом вылечит Док, и все выйдут из плена не только целыми, но и почти здоровыми.

Ужин принесли в пластиковых тарелках и стаканах. Степан сразу понял, что будут кормить, едва в зал, где был отгороженный сектор для пленных, вошли не два, а сразу четыре охранника и , встав в разных сторонах свободного пространства. Охранники демонстративно передернули затворы, взводя автоматы. Потом двое вкатили тележку с большими кастрюлями и стопками посуды, и началась раздача.

Все как обычно. Нет, немного не все. Светлане наложили из другой, маленькой, стоящей отдельно, кастрюльки и дали яблоко. Светлана вопросительно посмотрела на Степана, но тот лишь пожал плечами, не понимая, что бы это могло значить. Ничего не объяснили и раздатчики, которых пленные уже окрестили кормильцами.

Пластиковые тарелки никто не пересчитывал. Поэтому пленные зажали сразу три штуки. Да, пластик штука безобидная и ткнуть им в тело противника практически невозможно. Но это ткнуть, а вот если резать, то и гранью разорванной тарелки вполне себе можно случайно порезаться. А если резать не случайно?

Позже, когда в единственном окне, расположенном в стене напротив, небо стало почти черным, в зал вошли двое. Остановившись возле двери, они осмотрели зал, и пошли ближе к клетке. Первым шел тот самый командир, которому Плюша вырвала глаз, а второй. Он тоже был на той поляне и Степан узнал в нем второго командира, который стал командовать отрядом после ранения первого.

— Что притихли? – усмехнулся перебинтованный – думали все, пропал, скис Аркадий Сергеевич? А вот и нет!

Степан сместился ближе к прутьям решетки, наметив одноглазого своим личным врагом, и стал ждать, когда тот приблизится на расстояние вытянутой руки. Все стояли и молча смотрели, говорить Светлана запретила, помотав головой.

— Лейтенант, отключи камеры! – бросил через плечо одноглазый

— Майор запретил быть здесь по одному – возразил лейтенант.

— Лейтенант, майору от силы полгода осталось, а потом знаешь, кто возглавит охрану трубопровода? Поэтому, давай без вопросов. Я сказал, ты сделал и все будут счастливы… Почти все.

— Понял – лейтенант глянул в спину начальника и, сжав челюсти так, что на скулах выступили желваки, развернулся и вышел.

Одноглазый молчал. Просто стоял и раскачивался с пятки на носок, заложив руки за спину и глядя на камеру наблюдения. Через пару минут камеры выключились, безвольно обвиснув объективами вниз и одноглазый, словно воспрянув духом, объявил:

— Кто тут у нас перерожденный! Подойди, не бойся, хочу посмотреть на своего спасителя.

— Чего тебя бояться – усмехнулся Степан – ты же за решеткой, словно обезьяна в зоопарке древних.

— Ты что ли? Вот ирония судьбы! Это же твоя кошка была? Твоя! И знаешь что? – одноглазый сделал паузу, в это время вернулся второй, которого одноглазый назвал лейтенантом. Вернулся и встал в шаге за спиной командира. – Мы с тобой совместимы! Да, и группа крови и какие-то еще там параметры.

Степан молчал, говорить ничего не хотелось.

— Ты в базе, тебя и обследовать не надо, и прививки у тебя все сделаны, представляешь? Это даже забавно. Молчишь? Понял уже? Ты первый в очереди на разбор! И знаешь как повезло твоим глазам? Они увидят друг друга! – одноглазый засмеялся своей шутке.

Степан почувствовал, как похолодело в спине. Он хотел что-то сказать, ответить, но Светлана сжала его руку.

— Я доктору знаешь какую команду дал? – Аркадий Сергеевич стал жестким и перестал смеяться – Я приказал тебя не сразу на органы резать, а по одному. Завтра глаз, послезавтра почку. Потом причиндалы, или в другом порядке, но чтобы ты каждый раз отходил от наркоза и понимал, что тебя становится меньше.

— Есть способ оставить тебя без глаза – Степан сжал кулаки

— Вырвешь себе глаз? Давай, действуй, донор! – усмехнулся одноглазый – А знаешь, кто второй на очереди отдать мне свой глазик? Да, говорят женские глаза еще лучше, они внимательные! Да и кожа нежнее. Я попрошу, когда она родит, пересадить мне ее кожу!

Степан обернулся и в упор посмотрел на Свентлану.

— Ты не знал! – обрадовался одноглазый – а знаешь, что будет с ребенком? У «Золотых» не рождаются здоровые дети, вот вашего и разберут на запчасти!

Степан зарычал и бросился на решетку клетки, высунув наружу руку попытался захватить одноглазого, но тот стоял далеко.

— Только подойди – прохрипел Степан.

— Ух, какой взгляд! – восторженно заявил одноглазый, слегка присев и подавшись вперед – сколько злости! А потом я поеду в то место, где вас поймали и найду твою рысь! Они не уходят с места, и бродят рядом, я поймаю ее и посажу в клетку, тесную клетку. Чтобы она только стоять могла и жалобно мяукать… Не смотри так, не помо…

На половине слова Аркадий Сергеевич буквально влетел головой в толстый прут решетки и тут же попал в мертвый захват Степана.

— У вас три минуты – отсалютовал рукой лейтенант и, развернувшись, пошел прочь из зала.

Сразу несколько рук ухватило одноглазого и притянуло к стенке решетки, захватив руки и ноги. Мимо руки Степана в прутья просунулась тонкая, явно женская, рука и вокруг шеи захваченного обвился тонкий кожаный ремешок, притянув шею к одному из прутьев.

— Проверьте карманы – распорядилась Светлана, передавая концы удавки в крепкие руки охотника.

— Он в пижаме – сообщил голос со стороны – карманов нет.

Аркадий Сергеевич что-то прохрипел и сделал еще одну попытку вырваться, но крепкие руки потянули в разные стороны концы кожаной удавки, и тело снаружи клетки задергалось в последней конвульсии. В воздухе запахло испражнениями, тело обмякло и безвольно повисло. Но никто не спешил отпускать жертву. Прошла еще минута, и лишь тогда, убедившись, что обратного пути нет, покойного отпустили, вытолкнув тело ногой как можно дальше от решетки.

— Поздравляю – аккуратно смотав удавку, обернулся к Светлане охотник – у вас будут красивые и смелые дети.

— Все будет хорошо – Степан обнял Светлану.

Они так и стояли возле решетки, а к ним подходили друзья и товарищи по несчастью, поздравляли, хлопали Степана по плечу. Жизнь продолжалась, открылась дверь, и в зале стало тесно от людей. Двое подбежали к одноглазому, проверили пульс. Один поднял голову и отрицательно помотал головой.