Проснулся я рано, на поляне царила тишина, и только сопение Лешего нарушало тишину в палатке. Спальник Сохатого лежал не тронутый. Друг обнаружился сидящим за столом, там, где я его и оставил вечером.

Сохатый спал, положив голову на сложенные руки. На его плечах красовалась меховая, явно женская, жилетка. С другой стороны стола сидел хмурый мужик с большой кружкой чая.

— Володя — протянул я ему руку — можно просто Вован.

— Батор — моя рука как будто угодила в тесы — можно просто, дядя Батор.

— Это Сохатый, а там — я кивнул в сторону палатки — Леший. Мы к вам ненадолго, ближе к обеду уедем. А вы отец Туяны, она говорила, что вы придете вечером.

— А я утром пришел — подтвердил мое предположение дядя Батор — а уехать сегодня у вас не получится, нельзя, воду нужно не меньше трех дней пить, иначе болеть будете или помрете.

— Вот так номер, а мне завтра на работу, в день. И что делать? Связи здесь нет, как быть?

Батор пожал плечами и подвинул ко мне одну из стоящих кверху дном помытых кружек.

— Чай пей, вон, на плите чайник стоит.

Чай оказался не простой, а зеленый. С молоком и травами, из которых я опознал лишь лист брусничника, остальные так и остались загадкой. Но было вкусно, и хотя в обычной жизни я пью чай с сахаром, то в тот раз чай не показался мне таким уж не сладким. Так мы и сидели вдвоем и молча пили чай, когда проснулся Леший.

— Доброго утречка — поздоровался друг, усаживаясь рядом со мной — чай не пил, какая сила? — Процитировал он старинную мудрость и отхлебнул из моей кружки — а Сохатый что, как и положено коням, уснул на бегу?

— Я лось, просто лось — сказал Сохатый, садясь прямо и пытаясь поглубже укутаться в жилет.

— Проблемы у нас, лось — я передвинул свою кружку ближе к пробуждающемуся Сохатому — связь нужна, с миром, а ее нет.

— Связь есть, на горе. Я покажу где — Туяна подошла совсем не слышно, я даже вздрогнул — познакомьтесь, это мой папа, дядя Батор. Папа, а это ребята, искатели приключений. Представляешь, они нашли старую карту и по ней доехали до нас. Правда, здорово!?

— Наверное — было видно, что отец не разделяет восторгов дочери.

Мы решили не откладывать все в долгий ящик, и пошли звонить. По левому песчаному склону мы поднялись на самый верх, там оказалось небольшое плато, созданное сросшимися вершинами соседних гор. Подъем был очень крутой, последние метров тридцать идти вообще было невозможно, поэтому мы преодолели их на четвереньках.

Но и это была еще не самая высокая точка, на плато стояла небольшая скала, от которой вниз шел крутой спуск.

— Надо встать с внешней стороны скалы — подсказала Туяна — там лучше ловит.

Я звонил первым. На площадке, где нужно было звонить, мог стоять только один человек. Быстро позвонил жене, сообщил, что задержусь и позвонил коллеге по работе, попросил выйти за меня.

Потом Леший позвонил, жене, наверное. Никогда не интересовался, кому он звонит. Потом и Сохатый уединился для звонка.

Я фотографировал. С плато открывался просто волшебный вид. На тайгу, на ленту Чикоя, мерно несущего свои воды, на трассу, там далеко, под горой и даже на деревню, которая была очень далеко.

— Что за деревня? — спросил я, не оборачиваясь.

— Поворот — ответила Туяна.

— Кому он так долго звонит — в голосе Туяны сообщалось недовольство — девушке или жене?

— Маме, — Леший отреагировал быстрее меня – рассказывает, какую замечательную девушку встретил.

— Разрешение спрашивает, в дом привести — подхватили я — они же вместе живут.

Было приятно смотреть, как залилась краской девушка. Я не удержался и сфотографировал ее. Мы еще постояли, поговорили, а Сохатый так и не появился, и это стало уже напрягать. Леший пошел проверить, но через минуту вернулся.

— Его нет и не видно нигде, и следов нет!

Мы обошли скалу, осмотрели окрестности, Сохатый исчез. На крики он не отзывался, рация тоже молчала.

— Это источник! — сказала Туяна — Он гонит вашего друга, не пускает обратно. Я сейчас встану там, откуда звонили, и буду разговаривать с источником, а вы зовите Сохатого.

Туяна встала за скалу, достала из складок одежды нож и сделала надрез на руке. После чего закрыла глаза и стала говорить речитативом, как будто читать рэп, только на бурятском языке. Кровь с ее руки капала на скалу и как будто впитывалась ею.

В мире что-то поменялось, стало лучше видно, что ли. Мы одновременно с Лешим увидели далеко внизу большую поляну и человека на ней.

— Сохатый, отзовись! — голос Лешего был полон тревоги

— Это Сохатый! Вы где? Ничего нет, ни вас, ни источника, ничего!

— Спросите его, он видит свет на вершине? Если видит, пусть идет на него как на маяк.

— Сохатый, ты свет на горе видишь?

— Вижу!

— Бегом сюда, это маяк!

Сохатый добежал до нас минут за пятнадцать. Увидев его, Туяна замолчала, зажала рукой порез и улыбнувшись устало, привалилась спиной к скале.

— Что ты наделала! — Сохатый подбежал к девушке и ухватил ее за руку.

— По-другому тебя было не вернуть. Источник забросил тебя в другой мир — Туяна закрыла глаза — мне нужно к источнику.

По моей спине опять промчался табун мурашек. Вот так живешь и не знаешь, а иногда лучше и не знать. А тут узнал и не по себе сразу стало.

Сохатый взял девушку на руки, и мы поспешили вниз, в долину, к источнику.

За время нашего отсутствия поляна изменилась до неузнаваемости. Возле наших Байков красовался старенький “Урал” с коляской, а чуть дальше трактор “Беларус” с прицепом. Несколько палаток разных цветов и времен стояли стройным рядом, начиная от нашей. И люди.

Человек двадцать, мужчины, женщины и дети, все были заняты разными делами. Мужики разделывали уже второго барана, женщины хлопотали у плиты, дети выкладывали дрова в костры, старики сидели под навесом и пили чай. Во главе стола сидел Дед, нам так и не сказали, как его зовут, и внимательно, с явным одобрением, следил за происходящим.

Когда мы показались, все сразу затихли, нам на встречу вышел злой Батор, Дед тоже поднялся от стола.

— Что случилось? Что вы с ней сделали?

— Они ни при чем, мне нужно к источнику — сказала Туяна и добавила несколько слов на бурятском.

Батор молча забрал девушку у Сохатого и понес к источнику. Дед сделал нам знак подойти.

— Вы — гости, займитесь своими делами, не путайтесь под ногами. И не лезьте никуда.

Мы отошли к байкам и стали готовить их в дорогу. Пару раз к нам подходили молодые парни, спрашивали про байки или еще что, но каждый раз более взрослые обитатели звали их обратно.

Батор появился минут через пятнадцать, уже совсем спокойный,  с двумя ведрами воды. Он сразу прошел к мужикам, которые уже сложили разделенные мясо в два больших котла. Вместе они залили мясо водой и поставили на костер. В нашу сторону он даже и не посмотрел.

Потом появилась Туяна. Вид у нее был очень сердитый и решительный, только искры не летели. Проходя мимо возившихся рядом с костром детей, она окликнула двух девушек и позвала их с собой в юрту.

Вышли они через пять минут, нарядные, торжественные что ли, и сразу направились к нам. У каждой в руке было по пиале и по шелковому шарфику. Они остановились напротив нас и замерли. Развернутый шарф и пиала в правой руке. Я вспомнил, где я это уже видел! Такая скульптура стоит на въезде в город с селенгинского моста! Мы склонили головы и на наши плечи легли шарфики, после чего мы выпили воду из пиалы.

— Теперь вы официальные гости источника — довольно сказала Туяна.

— А почему у нас шарфики белые, а у Сохатого синий? — спросил Леший.

— Белые закончились — буркнула Туяна и покраснела, а ее помощницы захихикали и убежали.

Весь остальной день мы наравне со всеми ели мясо, пили чай, от более крепких напитков отказались, ведь завтра за руль.

Вечером, когда стемнело, и поляну освещал только костер, все разбились на группки, старшие сидели под навесом и негромко переговаривались, кто-то пел, а мы с молодыми сидели у костра и рассказывали истории. Леший рассказал и про моего вчерашнего медведя, и про конфеты, которые от медведей помогают.

— Бедный мишка! — воскликнул Туяна — я пробовала те конфеты, две из трех были ужасно кислые!

Я невольно улыбнулся, «две из трех», девушка, оказывается, сладкоежка.

Мы еще посиделки и я пошел спать.

Ближе к обеду мы собрались в обратный путь. Вещи были собраны, с новыми знакомыми мы попрощались, даже воды из источника с собой набрали, третий день все-таки. Мы выкатили байки на дорогу, погрузились и потихонечку поехали. Почему потихонечку? Сохатый с Туяной все никак не могли расстаться, молча стояли и смотрели друг на друга. Все провожающие уже разошлись по своим делам, мы уже доехали до пригорка, а они все стояли и стояли.

Вдруг за спиной раздался рев мотора, это Сохатый на большой скорости догнал нас, я даже успел чуть ускориться, когда его байк проскочил вперед. Подумать ничего я не успел, за спиной Сохатого сидела Туяна в шлеме, который до этого висел на припаркованном рядом с нами “Урале”.

— Твою мать! — раздался в шлеме голос Лешего и тут же ему ответил Сохатый

— Ходу, парни, ходу!!! Гоп-гоп-гоп!

В зеркало я видел, как все кинулись за нами, как из юрты вышел Дед, и как он стукнул своим посохом о настил. Я видел, как выскочил Батор, как он залихватски свистнул и побежал к мотоциклу.

— Погоня будет? — спросил я, разгоняясь и догоняя друзей.

— Не сразу. У нас есть почти два часа форы.

— Рули к домику, нужно по максимуму вернуть все на места. У кого та записка?

— У меня — кто бы сомневался, Леший любит сувениры привозить, а тут такая реликвия.

— Нужно вернуть ее на место.

— Как скажешь.

Вот и избушка, все как будто в музее, ничто не изменилось, все на своих местах. Пока Леший парковался и рылся в рюкзаке, разыскивая свое сокровище, я уже подошел, и как только записка появилась на свету, забрал ее и зашел с ней в домик.

Когда, через пару минут я вышел, все уже ждали только меня, а на столе под навесом лежал бронепровод от мотоцикла. Вот почему нет погони, кто то прихватил провод, а запасной мало кто возит.

Наши следы еще хорошо читались, мы свернули на них, но тут в рации зазвучал голос Сохатого:

— За мной! Туда нельзя, дерево не выпустит из своих владений.

С этими словами он направил байк мимо следа, вдоль оврага. За кустами обнаружилась еле приметная тропа, а минут через пять хода обнаружился брод, на ту сторону ручья и оврага.

За оврагом была развилка дорог. По одной из них совсем недавно прошел трактор, и я даже понял какой именно, эта дорога вела прямо, мы же повернули влево. Дорога была хоть и видима, но ею редко пользовались, поэтому большую скорость развить не получалось. Гонка продолжалась, мне все время казался взгляд, было такое ощущение, будто кто-то смотрит нам вслед. Взгляд не был ни злым и недобрым, он просто был, чувствовался, давил.

Мы молчали, просто ехали и все, потом оказалось, что взгляд чувствовали все, поэтому и молчали, боясь сбиться, отвлечься. Через сорок минут мы вырвались на дорогу с асфальтовым покрытием, повернув вправо,  добавили газу.

— Что по бензину? — Леший как будто подслушал мои мысли.

— Половина

— Чуть меньше половины

— У меня тоже половина

— Туяна говорит, сейчас будет мост, там большое село и заправка есть.

— Где мы?

— Это Подлопатки.

На заправке было тихо и спокойно, это тебе не город, ни очереди, ничего и никого, лишь скучающая девушка внутри будки.

— Что дальше? — спросил Леший у Туяны

— Мы будем жить долго и счастливо — пожала плечами девушка

— Нет, впереди что?

— Они поняли, куда мы поехали, но они пешком, телефон там не ловит. — Она закрыла глаза, и было видно, как она просчитывает варианты — один вернется за мотоциклом, провод они нашли. Здесь они будут через два часа, но еще раньше отец поднимется на гору и позвонит. Он сделает три-четыре звонка, и родня перекроет все дороги в этом направлении, нас будут ждать.

— Классно! — Леший был раздражен. Он достал телефон и отошел в сторону, поговорить.

— Пока он дозвонится, пока они соберутся, соберут людей, обзвонят всех. У нас есть еще час или полтора – закончила Туяна.

— До города больше сотни километров. — Сохатый тоже умеет планировать и рассчитывать — наша задача прорваться за мост, за оленей, там нас уже не догонят, не найдут.

— Ходу! — скомандовал вернувшийся Леший – по рации лишнего не говорим, ждем сигнал от встречающих.

Мы летели как никогда, скорость была дикой, и если бы камеры ловили мотоциклистов, мы бы собрали штрафов на несколько лет вперед. Мы успели, за расчетное время мы влетели на мост через Селенгу. Соваться прямо в город мы не рискнули, боясь встретить встречающих.

— Здесь за мной! — с Лешим не поспоришь, он облазил здесь все сопки, все горки и пригорки. Через час мы въехали в пригород, по старым дорогам, по болоту, через остатки старого Купеческого тракта, здесь нас никто не ждал.

***

Прошло три года. Одним дождливым осенним вечером зазвонил телефон, номер был незнакомый. Я сел на диван и снял трубку.

— Здравствуй Вован!

— Здравствуй Батор! Рад тебя слышать, чего не звонил?

— Только вчера пацаны в доме твою записку нашли. Дед сказал, чтобы искали привет от парня с конфетами.

— Я больше не ношу конфеты

— Зря. Как молодые, где они? Ни я, ни мои люди так и не смогли найти их следы.

— Нормально. Поздравляю, ты стал дедушкой.

— Я хочу с ними увидеться, мы же все-таки одна семья, должны общаться.

— Я не скажу тебе, где они. Жди час, они тебе позвонят, если захотят.

***

Долина источника почти не изменилась, все так же стоит юрта, все также выходит из нее поутру Дед. Также бежит по деревянным желобам вода, исчезая под старой ивой. Только по поляне бегает маленькая девочка, она играет со щенком и весело смеется.

Поделиться с друзьями. Сохранить в закладки